Курс на Мираж - Андрей Буторин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До старшины дошел наконец смысл написанного. Вернее, не смысл даже, – его понимать рассудок отказывался – а осознание того, что эти слова и фразы предназначались им… Им – славным солдатам, бесстрашным, самоотверженным бойцам, патриотам Родины, не жалеющим жизни!..
Семен почувствовал, что начинает входить во вчерашнее состояние. Еще немного, и он бы снова начал визжать, брызгать слюной, размахивать руками… Собрав всю свою волю в кулак он глубоко вдохнул. Еще. Еще раз… Красная пелена перед глазами немного рассеялась.
– Кто это писал? – Старшина кончиками пальцев, за уголок, словно использованный пипифакс, поднял листок. Голос его хоть и звучал ровно и тихо, но явно не предвещал ничего хорошего.
– Так это… – промямлил рядовой Красиков. – Залги же…
– Залги?! – зловеще переспросил Семен. – Ты хочешь сказать, что эти вонючие насекомые умеют писать по-нашему?
– Так ведь… Вот!.. – выдохнул Карасик, кивнув на письмо, дрожавшее в пальцах командира.
– А мне кажется, – зашипел старшина, – что среди нас завелся шпион, провокатор, изменник!.. – Он затряс листком, а потом судорожно начал рвать его на мелкие куски. Лишь когда от письма не осталось кусочка крупнее копеечной монеты (что это такое он прекрасно сейчас помнил), Семен мысленно выругался. Ведь подлеца, точнее – двух подлецов, было бы так просто вычислить по почерку! Но дело сделано, гнусные обрывки уже уносил легкий ночной ветерок.
– Кто? Это? Написал? – вырубил Семен три слова-льдинки из окружавшей его ледяной тишины.
– Господин старшина! – взмолился все тот же Карасик. – Ну это точно залги! Почему по-нашему – не знаю, видать, учат их специально, чтобы нам досаждать… Только они это, точно! Бобик с той стороны прибежал!
У Семена в мозгу словно вдруг что-то щелкнуло. Гнев неожиданно прошел, зато появилась отличная идея.
– Рядовой! – хлопнул он по плечу стоявшего рядом солдата. – Боевой шлем! Живо!
– Слушаюсь! – козырнул солдат и нырнул в ближайшую палатку.
– Эй! Только не мой! – завопил кто-то, но на него зашикали со всех сторон, и снова стало очень тихо. Слышалось лишь шумное дыхание замершего в центре людского полукруга Бобика.
Из палатки выскочил солдат. Семен взял у него шлем, перевернул, сунул внутрь руку и, повозившись немного, достал гарнитуру ближней радиосвязи.
– Держи собаку! – приказал он Карасику.
Тот опустился на корточки, погладил Бобика по зубастой голове и взялся за передние лапы. Старшина подошел к шестилапому уродцу и застегнул на чешуйчатой шее наушники. Отвел кверху микрофон, чтобы животное не смогло дотянуться до него лапой, и скомандовал Красикову:
– Отпускай!
Едва рядовой разжал руки, Семен хлопнул в ладоши, свистнул, заулюлюкал. Бобик вздрогнул, присел, испуганно сверкнул зелеными огоньками и помчался, как и прошлым вечером, в сторону черной пустыни, перепрыгивая через все заграждения.
Бойцы повернули в сторону командира маски. Но задать висевший на языках вопрос первым никто не осмелился. Старшина хмыкнул.
– Сейчас мы узнаем, кто написал эту… порнографию! Еще шлем!
Давешний рядовой снова прыгнул в палатку и уже через пару-тройку секунд протягивал боевой шлем Семену. Тот, понимая, что солдат заест любопытство, не стал надевать устройство, а лишь выдвинул наружу микрофон и настроил на максимальную громкость наушники. В них сразу послышалось шумное дыхание «собаки» и топот ее коротких лап.
Вскоре раздались и отдаленные выкрики. Бобик совсем по-собачьи тявкнул. Голоса приблизились. То есть, скорее, это Бобик приблизился к ним. Совершенно отчетливо прозвучало: «Жучка! Жучка, Жучка, фьють-фьють-фьють!»
Столпившиеся вокруг старшины солдаты зашевелились, кто-то шепнул:
– Это кто Жучка? Это Бобик – Жучка? Вот уроды…
Парню пихнули локтем под ребра, и тот прикусил язык. Все еще ниже склонились к шлему. Задние отчаянно тянули шеи.
«Ребята, Жучка вернулась!» – послышалось из наушников. Семен начал расплываться в торжествующей улыбке, хоть веселиться как раз повода не было. В полку – предатель, и даже не один. Он оказался прав, никакие это не залги! Но голоса из шлемофона понесли вдруг откровенную чушь: «Вернулась, Жученька! Не съели тебя слизкие жабы! Не по вкусу им наша собаченька… Ребята, а это еще что?.. Так это ж наушники с микрофоном!.. Гарнитура из шлема… Признавайтесь, кто этот остряк?»
Зазвучали неясные возмущенные голоса, Семен разобрал лишь произнесенное пару раз: «Олроги!». Он вспомнил, что именно так обращались к ним в грязной бумажке… Но сразу забыл про это, потому что из наушников понеслось совсем интересное: «Ты что, дурак? Откуда у олрогов наши шлемофоны? Это кто-то из своих прикололся… Узнать бы кто – задушить мало!..»
– Ну, ладно, хватит ломать комедию! – поднес Семен к губам микрофон. – Доложить звания и фамилии! Все равно вычислю подлецов! Но тогда хуже будет…
– О-па, а это еще кто? – послышалось с той стороны эфира. – Славка, ты, что ль, прикалываешься?
– Я тебе… – начал было Семен, но тут он чуть было не застонал вслух от собственной глупости. Ведь есть же… Он быстро натянул на голову шлем и вывел на дисплей нужную информацию: расстояние до объекта связи, направление…
Старшина сдернул шлем так быстро, словно туда заползла змея. Маска на его лице съехала в сторону, и солдаты увидели, как мелко трясутся губы замкомвзвода. А еще эти губы шептали: «Залги… Это залги!..»
«Как же так?! – лихорадочно проносилось в мозгу. – Почему залги говорят по-нашему? Почему у них такие же имена? Нет, нет, этого не может быть! Это провокация! Мерзкие твари хотят заморочить нам голову, сбить с толку, а потом подло напасть!.. Долго ли выучить язык, разыграть сцену?.. Они хотят лишить нас достоинства, чести… Хотят поиграть с нами, посмеяться, унизить… Хорошо, поиграем! Только по нашим правилам!»
Семен снова поднес микрофон к губам, которые больше уже не тряслись.
– Кто писал письмо? – жестко спросил он.
– Что, жаба, умеешь читать? – ответили, спустя долгую паузу. Видимо тоже поняли, с кем ведется радиосвязь. – И по-нашему квакать наловчилась? – Старшина услышал, как сквозь наушники скрипнули зубы. Или, точнее, жвала…
– Слушай меня, гнида, – тоже скрипнул зубами Семен. – Ты посмел оскорбить… – «Перед кем я выкаблучиваюсь?!» – вдруг мысленно сплюнул он и закончил так: – Завтра на рассвете тот, кто писал письмо, или тот, кто сейчас тявкает, пусть выходит в пустыню, посередине между позициями. Один. Без оружия. Если не трус. Сразимся врукопашную. Ответишь за все, гнида!
Старшина так сжал микрофон, что электронное устройство хрустнуло. Отбросив шлем, быстро зашагал к казарме.
Уснуть Семен, конечно же, не смог. Лежал с открытыми глазами и думал, не совершает ли глупость. Нет, он абсолютно не боялся проиграть в поединке клешнявому желтому таракану. Такого случиться не могло! Плохо то, что он бросил, не подумав, вызов чести существу, у которого этой чести не может быть по определению. Факт, что слизняк приползет не один. И все будут вооружены. Наверняка захватят его, приволокут к себе, попытаются допросить, – тут им, конечно, обломится! – а потом сожрут.
Но не прийти, или прийти не одному, или с оружием!.. Нет, Семен так тоже не мог. Ведь у него-то имеется честь! Конечно, залгам на это плевать… Но сам-то он как потом станет жить, поступившись ею однажды?
Промучившись так до тех пор, пока на востоке не начали блекнуть звезды, Семен вскочил с койки, плеснул в лицо пригоршню холодной воды, натянул легкую кирасу, маску и твердым шагом направился в сторону заграждений.
Вчера все солдаты взвода слышали, разумеется, его разговор. Само собой – все восхищались решением старшины, завидовали его смелости, гордились его самоотверженностью и патриотизмом. Поэтому часовые разом повернулись спинами, сделав вид, что внимательно наблюдают за чем-то очень важным в глубине собственных позиций, когда он проходил мимо постов.
Еще издали Семен увидел неподвижную фигуру залга, освещенную первыми лучами солнца, отчего панцирь врага стал таким же красным, как у него самого. Это очень не понравилось старшине. Зато, похоже, залг все-таки пришел один. Нет, не один! Не совсем один… В небольшом отдалении, теперь уже посверкивая не зелеными, а тоже алыми в отблесках восходящего светила глазами, стоял Бобик. Оба, – урод и уродец – не отрываясь, смотрели на спешившего к ним Семена.
Залг возвышался, широко расставив нижние конечности, сложив на груди клешни. Издалека он очень походил на человека… Но клешни… И эти огромные, в полморды, фасеточные глаза, переливающиеся в солнечных лучах всеми цветами спектра!.. Однако чем ближе подходил к врагу старшина, тем более сильные сомнения стали одолевать его. Очень уж похожи были пресловутые клешни на краги, почти такие же, как его собственные. Только перчатки Семена напоминали больше хищную когтистую лапу…